Мы так боимся показаться глупыми,
что облачаемся в доспехи из высокомерия и равнодушия.
Куда легче быть саркастичным циником,
попирающим чью-то надежду,
чем признаться во всеуслышание:
«Я тоже хочу верить в лучшее!»
Мы так боимся показаться глупыми,
что взяли за правило смеяться над чужими мечтами,
позабыв:
у каждого из нас когда-то тоже была мечта!
Кто-то хотел Землю облететь на воздушном шаре;
кто-то — лечить животных;
а кто-то — стать королем, чтобы покончить с войной и голодом.
Некоторым всё же посчастливилось стать королями, только...
Им уже не до голода: всё время отнимают войны.
Мы так боимся показаться глупыми,
что ходим по улице с серьезными, суровыми лицами
и не улыбаемся.
Даже детям.
Мы так боимся показаться глупыми,
что чаще смотрим под ноги, чем по сторонам,
потом разражаемся тирадой:
"Чертовы лужи везде, когда же грязь эта кончится?!",
упуская из виду:
над нашими головами нет грязи и никогда не было.
Мы так боимся показаться глупыми,
что прячем боль за маской важности и безразличия,
на поверку оказывающуюся обычной злостью.
Так мы пытаемся казаться сильными.
Мы боимся показаться глупыми настолько,