Командир... Иначе тебя и не назовёшь, наверное. По крайней мере, я не назову, хоть и закончилась давно начатая от нечего делать игра. Привычка осталась. Потому что просто и понятно, и без ненужных нежностей, оба ведь их не любим.

Ты знаешь, что вначале мы друг другу страшно не понравились. Мы потом ещё долго смеялись над этим, разыгрывая первую встречу в лицах. А о том, что дальше было, говорить буду только от себя, ведь понятия «мы», по сути, не было. Была и есть я, и моё недосказанное. Неспетое, ненужное, мертворождённое чувство.

За всё время, что я тебя знаю, мы были вместе несколько дней, и я отдала бы всю свою кровь, чтобы это «несколько» измерялось десятками и сотнями расплавленных, протёкших сквозь наши руки минут. Моя душа, даже если допустить её существование, не самый ходовой товар, за неё счастья ни себе, ни другим не выкупишь.

Кто-то скажет, что я знаю о тебе мало, но мне хватает. Хватает, чтобы сказать, -- осознавая, что каждый сам за свои слова отвечает, -- будь у меня возможность обменять дни твоей боли на дни моего счастья, обменяла бы. Даром что не так много их было, этих дней, подарила бы, не раздумывая: живи, а я потерплю, я сильная.

Только не даст мне никто этой возможности, не возьмёт выкуп, и останется каждый при своём. И буду я при случайных наших встречах играть свою роль, чтобы ни жестом, ни взглядом не вырвалось наружу моё недосказанное. Неуставное, неправильное, мертворождённое чувство.